В электрическом театре показали электрический спектакль
Как философия превращается в скучную практику искусства
Я совершенно не понимаю: зачем это нам? Зачем смотреть спектакль ни о чем, где актер – ничуть не большее механическое средство, чем, крутящееся колесо велосипеда, чем кофейный аппарат на сцене, чем световые квадраты на полу?!
Спектакль Хайнера Гёббельса «Макс Блэк, или 62 способа подпереть голову рукой», показанный в Электротеатре Станиславский обладает только двумя достоинствами: он короткий (а мог бы быть еще короче – отчего его достоинства только бы сильно возросли); и все-таки нам не стали перечислять 62 способа подпереть голову рукой.
У Гёббельса есть и другие спектакли. Но привезли к нам этот. Старый. Так его имя для наших зрителей накрепко сплавилось с 62-мя способами…
Этот мертвый спектакль возят по миру 17-й год. А поскольку он мертвый, то его можно возить и сто лет: он не испортится, он не изменится. Этот мертвый спектакль – на мой вкус совсем не авангард, а глубокий деграданс. Фокусы, которые, нам показывают, отдают каким-то допотопным духом средневекового алхимизма. Даже в балаганах начала XX века чистые перемены декораций были, судя по описаниям, мощнее и интереснее! А, собственно, вся остальная развоплощенная реальность подобного «искусства» о 62 двух или 150 способах вопиет об одном: о глубинном унижении человека, «уничтожении его в качестве человека», то есть является «попыткой связать человека с “ничто” в качестве ключевой категории для понимания “феномена человеческого бытия”» (Н.П.Ильин. Век классиков. Трагедия русской философии).
Модный Хайдеггер растащен по спектаклям, исследованиям, фильмам. Его идеи (человека как «заместителя Ничто») стали практикой культуры. И как человек русского типа культуры, я никогда не приму гёббельсовского «отсутствия доминанты» – отсутствия живого человека.